Публикации

Оружие для театра

 Часть 1. Огнестрельное бутафорское оружие в театре.

 

  «Оружие в театре стрелять не имеет права. И вообще Вы неправильно слово это используете, – уверил меня заведующий производственными мастерскими РАМТа Сергей Лютров. – Это не настоящее оружие».

«Но ведь стреляет же!» – справедливо возмутитесь вы. О да! Только не забывайте, что вы в театре, а театральные выстрелы – это выстрелы, которые тоже играют в спектакле.

«Раньше в театре все звуковые эффекты делались при помощи шумовых машин. И не только вой ветра и плеск волны, но и оружейные выстрелы издавались шумовиками.  Когда я служил в Театре Советской армии, там был спектакль «Давным давно», поставленный еще до войны. И я собственноручно «стрелял» за кулисами из специальных трещеток, когда на сцене шли бои», – рассказывает Сергей.

 

 Конечно, сегодня, технические возможности театра значительно расширились и профессия шумовиков исчезла. Шумовые эффекты стали обязанностью радиоцеха: существует огромная медиатека, в которой собраны всевозможные звуки, какие только могут понадобиться в театре – даже взрывы и кононада.

А вот отдельные выстрелы стало озвучивать… само оружие. «Некоторое время назад театры покупали стартовые пистолеты, из которых стреляли за кулисами холостыми патронами в то время, как на сцене играл бутафорский пистолет.

Приобретались стартовые пистолеты в специальных спортивных магазинах, у каждого из них был свой номер, они ставились на учет в органах МВД. Ими было очень удобно стрелять за кулисами, ведь они издавали громкий звук, но вид у них был совершенно несценичный.

А так как режиссерам со временем стало необходимо, чтобы пистолеты стреляли именно на сцене, театры нашли лазейку – сигнальные (шумовые) пистолеты: у них та же самая функция, только они заряжаются капюлями «Жевело», издающими звук настоящего выстрела. Но главное – внешне они почти не отличимы от боевых и бывают разнообразных видов: наганы, ТТ, – в общем, самые распространенные марки».

 

А еще появилось множество макетов настоящего старинного и современного оружия: маузеры, винчестеры, винтовки, охотничьи ружья. Они внешне приближены к оригиналам, но ничем не заряжаются, и не палят.

Такой пистолет – большой Смит-Вессен – играет у нас в «Эрасте Фандорине», в сцене, где Эраст Петрович, проигравший в карты, собирается стреляться, взводит курок, но Смит-Вессен… лишь щелкает (как, собственно и требуется по пьесе).

«Жан-то каков, – хохочет граф Зуров, одолживший Фандорину пистолет. – За минуту все иголки вынул». Кстати один из способов выхолащивания настоящего оружия (делания его непригодным для стрельбы) – это как раз срезание иголок, или бойков.

Первое время после войны в театрах играло много настоящего оружия. Нет-нет, да и сейчас можно встретить на сцене отголоски прошлого. Купить старое оружие можно в обыкновенных сувенирных магазинах. Но оно, конечно же, будет выхолощенное – или со срезанными бойками, или с просверленным стволом.

В «Романе с кокаином» один из героев выходит на сцену с такой сувенирной трехлинейной винтовкой – там вообще нет ствола, только его кончик, и раскурочен затвор. Такие винтовки в театре использовать очень выгодно: и внешне они настоящие, и затвор щелкает, и – выстрелить из них невозможно, а, значит, безопасны. Винтовки для спектакля «А зори здесь тихие» покупались как раз в таких сувенирных магазинах.

«В этих магазинах встречаются подделки, но бывает и подлинное старинное оружие. Я, например, однажды пулемет Максим видел. Естественно, из него никак не выстрелишь, но для картинки использовать можно».

А бывают совершенно удивительные оружейные истории. Бутафорам нашего театра Людмиле и Сергею Захаровым приходилось делать исторические пистолеты для кино, которые стреляли. Их консультировал пиротехник – вернее, заказывал, какое внутри пистолета сделать пространство, чтобы он мог заправить туда свою пиротехнику. Только вот в театре такое провернуть невозможно – правила противопожарной безопасности не позволяют.

Руководитель бутафорского цеха РАМТа Людмила Захарова рассказывает, что раньше почти все театральное оружие было бутафорское.

Вот нужен вам, скажем, дуэльный пистолет пушкинских времен. Художник нарисует эскиз, бутафор изучит специальные книги, выпилит деревянную заготовку, к ней – нужных размеров дюралевую трубочку, все это обработает, покрасит, сделает рукоятку.

«Рукоятки в таких пистолетах были металлические. На них наносился рисунок, делалась отделка эмалью, серебром или золотом – в зависимости от того, кто этим пистолетом владел. Богатому делали дорого, красиво, были хорошие мастера, которые делали чеканку, гравировку.

Я делаю рукоятку в технике папье-маше. Там, где должен быть чеканный рисунок, приклеиваю кружево, оно создает рельеф, потом покрываю поталью (сусальным золотом или серебром) или серебряной или золотой типографской фольгой, и получается рукоятка будто бы в металле. «Огнестрельное оружие» можно сделать и из фанеры – вырезать форму ружья или пистолета, к ним накладочки из пенопласта, а сверху – папье-маше, и все».

Кстати, именно такое ружье – из фанеры – совсем недавно ездило на гастроли в Испанию со спектаклем «Берег утопии». Сувенирное ружье было бы невозможно провести через таможню, а вот бутафорское – пожалуйста. Артистам так понравился его… вес, что с тех пор оно и стало играть в спектакле.

Часть 2. Холодное бутафорское оружие в театре.

Надо сказать, что вес сценического оружия частенько не совпадает с весом настоящего по вполне прозаической причине – тяжело носить. «Холодное оружие – шпаги, мечи, – если их делать такими, какими они были когда-то, на самом деле очень тяжелые. Не все артисты любят таскать их по сцене и часто просят сделать полегче», – рассказывает Сергей Лютров и показывает один экземпляр «с историей».

Его изготовили для спектакля «Лоренцаччо». По пьесе,  герой Ильи Исаева – Алессандро Медичи – не успевает вытащить шпагу из ножен и фехтует ею, обороняясь. Шпаги, которые играли в этой сцене, периодически ломались перед натиском Лоренцо (Евгения Редько), и Илья попросил сделать покрепче.

Сергей сделал ножны, собранные с эфесом (шпага не вытаскивалась из ножен, и отсутствие клинка не было бы видно), которые собирался обтянуть кожей, но получившаяся конструкция оказалась для артиста очень тяжелой. А когда сделал более легкий вариант, то спектакль сняли и теперь эта «шпага» висит над камином в спектакле «Чехов-GALA», снова партнерствуя с Ильей на сцене.

«Холодное оружие в театре не так часто используется. Если только в спектакле есть фехтовальные бои. Со шпагой ходить по сцене достаточно сложно: если она висит на поясе, то путается в костюме. Тебе сцену надо играть, а тут шпага болтается – то дверь, то кулису ею зацепил», – говорит Сергей.

А вот если в спектакле сценический бой, то художник или постановщик боя заказывают то оружие, какое им необходимо. Шпаги и рапиры делаются на основе спортивного клинка, которые продаются в спортивных магазинах. Клинок рапиры четырехгранный и его почти не видно из зрительного зала. Шпага же – более сценична, ее клинок трехгранный – хорошо виден, и стальной, а значит, не гнется. Преимущества спортивного клинка – затупленные края и «пуговица» на самом его конце. Сценический бой должен окончиться без человеческих жертв. 

 

Но самое интересное в жизни сценической шпаги – это изготовление ее эфеса – рукояти с чашечкой (гардой), защищающей кисть руки владельца оружия. В спортивных магазинах можно купить незатейливый спортивный эфес. Однако, часто время действия пьесы диктует необходимость изготовления исторического эфеса, и тут на помощь приходят бутафоры и работники слесарного цеха. Гарды делают из металла, выгибают, приваривают к металлической рукояти, а ее обтягивают бархатом или кожей.

Форма такого эфеса и его решение зависит не только от времени и места действия, но и от костюма героев спектакля. Если их рукава будут путаться в роскошной затейливой гарде, постановщик боя предлагает сделать ее скромнее. Он же придумывает, каким образом шпага, меч или кинжал будут носиться героем – в разное время существовали разные способы ношения холодного оружия.

Размеры, вес и форма сценического оружия зависят и от цели его использования в спектакле. Если шпагой не сражаются, то ее клинок можно сделать полегче (из алюминия) и пошире, чтобы он более четко был виден из зала. Оружие для балета, которое приходилось делать Людмиле, вырезается из фанеры или из пенопласта. Но если режиссеру нужен лязг, то клинок заказывают все-таки металлический.

Конечно, оружие из металла – более крепкое и долговечное. Но театр все-таки есть театр. И для выполнения его задач не всегда годится «тяжелая артиллерия».

Людмила рассказывает, что техника папье-маше, которой она блестяще владеет, родилась еще в древне-римском театре. Поначалу в нем пользовались настоящими предметами – утварью, посудой – и когда поняли, что все они тяжелые, бьются, и что не сделаешь при их помощи никакого фокуса, то придумали технику папье-маше, что означает жеваная бумага. И это выгадывает всегда.

Техника папье-маше применяется в изготовлении бутафорского и «огнестрельного», и «холодного» оружия; даже «секира», украшающая ограду Александровского сада в «Эрасте Фандорине» – тоже из папье-маше и дело рук бутафорского цеха РАМТа.
Но интереснее всего использование этой техники в изготовлении рыцарских доспехов. Удивительно, но и шлемы, и кирасы можно сделать из обыкновенной жеваной бумаги. И будут они и легкие и крепкие, и экологичные, и ноские. Кираса Чисто английского привидения – именно такая. 

Но, несмотря на это, доспехи для рамтовского «Дон Кихота» – одной из последних премьер РАМТа – было решено сделать из материала нового поколения – из пластика. И все они замечательно играют в спектакле.

Только вот «новомодный» головной убор рыцаря печального образа не выдержал испытания сценой – постоянно раскалывался. И тут на помощь пришла старая проверенная техника. «Я сделала его из папье-маше, потому что оно держит форму, и это натуральный материал – картон, он дышит. А так как не очень плотно прилегает к голове, голова не так потеет. Да еще, если положить папье-маше в несколько слоев, получается крепкий монолит», – рассказывает Людмила.

Сверху такой монолит можно «поталить» и таким образом превратить в металл, нанести «чернение», состарить – все, что душе художника угодно. А металлическую решетку для шлема сделать или из проволоки, или из утеплителя, обтянутого парчой. Кстати, из этого прозаического строительного материала сделаны все умопомрачительные головные уборы «Лоренцаччо», до сих пор – уже после снятия спектакля – принимающие участие в различных выставках. 

Конечно, про любое художественное оформление спектакля можно сказать, что музыку тут заказывает художник. Захочет, пошлет на сцену настоящие танки и наденет на актрис реальные военные каски. А захочет, пожалеет своих актрис и призовет на помощь здравый смысл – закажет каски у бутафоров. Кто-то заставит артиста носить на себе тяжеленную шпагу – для того, чтобы придать спектаклю историчности, а кто-то заменит ее на ту, что и в спектакле сыграет, и будет удобной для исполнителя роли.
Но вот уж чего точно не сделает ни один художник спектакля, так это не заставит артиста ходить по сцене с настоящим топором в спине. Да и подумайте, разгуливало бы так залихватски Чисто английское привидение по залу, таская на себе килограммовый кусок железа? Про остальные подробности страшно и подумать. Но, надо сказать, эта кровожадная сценка – одно из самых смешных применений холодного оружия в рамтовских спектаклях. И за такое его использование я и руками, и ногами «за».

Ольга Бигильдинская

 

Источник: РАМТограф