Публикации
Виктор Petrovich Иванов
Petrovich - это человек-знак. Присутствие его на площадке означает, что: 1) снимается блокбастер (не меньше!), 2) какими бы сложными ни были трюки, все останутся живы и здоровы, 3) каскадеры, и все связанные с ними службы, получат щедрые гонорары за работу!
…В начале 90-х на некоторых элитных тусовках Лос-Анджелеса можно было видеть стройного голубоглазого блондина в смокинге. Он прекрасно держался и, хотя говорил по-английски с небольшим акцентом и заикаясь, оттуда, где он находился, часто доносились взрывы смеха – так рассказывать анекдоты дано немногим. Блондин был худощав, любезен, но с голливудскими звездами не заискивал и притягивал к себе каким-то независимым, сильным взглядом. И только внимательный наблюдатель отмечал его узловатые ладони и необычайно сильные пальцы. Те же, кто обменивался с блондином рукопожатием, долго не могли отойти от ощущения, что стиснули вместо ладони подошву. Дамы сразу обращали на него внимание, а мужчины начинали выяснять у знакомых, кто он такой и каким бизнесом занимается. Когда выяснялось, что он русский, интерес к блондину резко усиливался. И тогда его спрашивали о бизнесе: «Н-нефтяным бизнесом занимаюсь, н-нефтяным,»- с достоинством отвечал незнакомец.
Он не врал – в свободное от обязательных голливудских знакомств время, Виктор Иванов, известный российский каскадер, на одной из местных заправок обслуживал автомобили: совал пистолет в баки, протирал стекла. А вообще-то он приехал сюда всерьез и надолго – работать в Голливуде.
…Где-то раз в год я обязательно слышу в телефонной трубке его заикающийся голос:
-П-привет!.. Искренне ваш – Petrovich!
-Здорово, Вить, ты где, в России или в Штатах?
-Н-надоело мне подрывать американскую экономику – вчера прилетел.
Мы познакомились двадцать семь лет назад, на картине, снимающейся в Ялте. Иванов делал сложные трюки, а я попроще. Среди всех каскадёров, Иванов сразу же поразил меня своим бесстрашием и талантом самых крутых разборок, если они неизбежны, - он один расшвыривал хоть троих, хоть четверых. Когда же я, кандидат в мастера спорта по автоспорту, увидел, как он ездит, я готов был простить ему все: однажды горный кусок дороги от Симферополя до Ялты мы ехали без намека на тормоза - опаздывали на день рождения девушки, которая позже стала моей женой. Витька тормозил на спусках и ручником, и передачами, и баллонами о бордюрный камень.
А несколько дней спустя, Иванов на моих глазах семь минут болтался под вертолетом без страховки на двухсотметровой высоте!.. Пилот взмыл слишком быстро, не успел Витя пристегнуться. Пока на земле да в воздухе соображали, координировали, сажали вертолет – семь минут прошло!! Семь минут ему пришлось не просто висеть на перекладине, а испытывать при взлете перегрузки, болтаться в потоке воздуха, на огромной высоте – попробуйте! Когда вертолет сел, Иванов был без сознания. Кулаки его отекли, сделались огромными и на все попытки окружающих разжать их, он только мотал головой и мычал: «Не-а… не-а…»
Когда я рулил, а Иванов сидел рядом, он мог вылезти на хорошей скорости из окошка на крышу, отдохнуть на капоте, а потом опять через крышу и окошко залезть на заднее сидение. Он мог войти в магазин на руках, открыв двери ногами, подойти на руках к прилавку и заработать огромную скидку, особенно этот его талант мы ценили за границей.
Он уже тогда поставил себе цель: работать каскадером в Голливуде. И я это знал, когда двадцать семь лет назад, с нечистой совестью клялся и божился за него и в МВД, и в и ЦК КПСС, что он наш, советский, что он не останется за границей. Мы тогда получали загранпаспорта и визы для нашего первого автомобильного кругосветного путешествия. И Витька меня не подвел, не остался, он уехал в США позже, по приглашению американских каскадеров, с которыми познакомился на каскадерском чемпионате мира в Тулузе. И что значили мизерные сто пятьдесят долларов в его кармане, когда первый же американец – таможенник в аэропорту Нью-Йорка – сказал ему с восторгом: «А я тебя по телевизору видел!»
Америка уже казалась покоренной, но вот авиабилета до Лос-Анджелеса, который обещали заказать и оплатить американские коллеги-друзья, в кассах на его фамилию не оказалось. Пару звонков и… оказывается, билет был заказан на имя: « Petrovich» - так его звали в Тулузе все.
Американские разочарования Иванова были жестокими. Первое разочарование – туземные каскадеры умели делать все то же самое, что и он. А то, что они не умели,- не требовалось, потому что без страховки и техники безопасности не разрешалось ступить и полшага. Целая индустрия обеспечения трюков и этой самой безопасности стоит за каждым американским каскадером. А не ватники, да самодельные карабины со страховочными поясами, переделанные из пожарных, как у нас. Да и как иначе, если жизнь каждого застрахована на миллион-полтора долларов? Зато трюком здесь считается даже падение с табуретки на поролоновый матрац. И когда дублер героя делает перед камерой головокружительный трюк, то все остальное, что есть в кадре – прохожие, машины, это тоже все каскадеры.
Второе разочарование – за трюки миллионы не заработаешь: гонорары очень умеренные. Трюки первой категории сложности – проезды, развороты, заносы – от 500 до 2000 долларов. Вторая категория – гонка со столкновениями, переворот машины, прыжок – от 3 до 5 тысяч. Третья категория – падения с большой высоты – до 10 тысяч. Лишь легендарному Гэри Хаймсу заплатили 60 тысяч (не считая страховки) за таран машины, когда он сломал позвоночник. Скорость его машины тогда была 250 километров в час, а перегрузка – как потом посчитали – 120-кратная.
И третье, самое трагическое разочарование, – делать трюки в Голливуде имеют право исключительно члены американской гильдии актеров кино. А чтобы таким членом стать, надо иметь всего три съемочных дня в американском кино. У Иванова их были многие тысячи в сотне картин, но – в советских. А чтобы эти три дня иметь, надо получить сначала разрешение на работу в США. А чтобы его получить, твой «лоэр» - адвокат – должен доказать серьезной комиссии, что кроме тебя, русского каскадера Иванова, во всех Соединенных Штатах что-то не сможет выполнить никто другой. Ну-ка – докажи!
И Иванов доказал. Как?
Для начала он собрал кипу бумаг – статей о себе, фотографий, кино-видеопленок своих трюков – килограммов на пять доказательства потянули. Потом, правдами и неправдами, сумел эти три дня, необходимых для легализации профессии в Америке, каскадером проработать. Американские друзья помогли. Его высоко оценили на американской съемочной площадке. Но заработка это не давало. Года три Иванов еще занимался своим «нефтяным бизнесом», а по вечерам надевал смокинг и внедрялся в голливудские тусовки, потому что понял: надо предлагаться, нужны связи и знакомства, под лежачий камень вода не течет.
Сейчас на его счету с десяток американских и совместных наших с Америкой картин, где он был постановщиком и исполнителем трюков и десятка полтора, где он каскадерил: «Солдат», «Искусственный интеллект» Спилберга, «Итальянская работа», «Единственный» с Джетом Ли, «Превосходство Борна», «Личный номер», «Теневой партнер», «Зеркальные войны. Су-ХХХ», многие другие фильмы, наши и американские, переплетаются сейчас в его жизни, в его времени, и в его пространстве.
Самая запомнившаяся американская картина Иванова – «Солдат» с Куртом Расселом – работы было навалом. Однажды их, каскадеров, попросили взять со склада оружие и построиться перед оком режиссера. Все брали, что давали - автоматы Калашникова с наворотами типа лазерных прицелов, поскольку фильм был о космических пришельцах. Весили они килограммов под десять. Иванов, зная, что три дня с этой экипировкой бегать перед камерой, решил схитрить и спросил реквизиторов: «А что-нибудь поминиатюрнее у вас есть?» «Есть»,- ему дали короткоствольно-двуствольную штучку, с которой он и встал в строй перед режиссером.
«Что это?»- спросил тот. «Да вот, смертельное оружие против коммунистов, - отвечал Иванов: - Убивает взводами». «Нет, не годится, возьмите что-нибудь солиднее». Куда деваться - Вите дали ранцевую, килограммов на двадцать, огнеметную установку и он уже проклял свою инициативу, но потом, на съемках, пришла к нему мысль, которой он поделился с режиссером: «Если уж за моей спиной такая дура - пусть она взорвется. Тем более, что я стою по пояс в воде - загорюсь – нырну». Режиссер решил, что в этом предложении что-то есть и послал его к пиротехникам. Те, затраханные двумя тысячами эффектов в картине, тоже его послали. Но Витюша смирно повторил: «Смотрите, ребята, я не сам пришел – режиссер велел».
Тут уж пиротехники врубились: «Давай!» Напичкали его ранец взрывом, отделили его от тела Виктора бронепрокладкой и так трахнули от радиопульта, что Иванов нырнул в реку очень органично, чуть не захлебнулся. Зато на берегу вместо 500 «баксов» получил за взрыв 2000, чему очень порадовался, а его коллеги обплевались - опять этот русский всех обскакал.
Однажды ему надо было направить машину в парапет моста, пробить его и выпрыгнуть из машины в реку с десятиэтажной высоты. Витя понял, что в пальто, в котором снимался герой, которого он дублировал, это будет чревато. И попросил режиссера в последнем кадре героя с него это пальто снять. Тот обещал. Каково же было удивление Иванова на площадке, когда на него перед трюком надели это самое пальто: «Как же так?»- он посмотрел на режиссера, а тот схватился за голову: «Забыл!» Пришлось Вите топить машину в пальто, в пальто же и прыгать в воду, и это мерзкое пальто крепко выбило его руку из сустава - два месяца был вне профессии.
Если вы смотрели погоню в американском фильме «Превосходство Борна» Мэтта Даймона, то оцените шесть минут экранного времени погони в Москве - такая рубка на дороге идет, что дух захватывает. Снималась эта погоня 2 месяца. Желтая таксистская «Волга» уходит от черного «Мерседеса». Во время съемок пришлось пожертвовать дублерами этих машин - десятью желтыми «Волгами» и шестью черными «Мерседесами».
Виктор Иванов трюки ставил. А исполнял их его сын, Мартин Иванов.
…Сейчас на некоторых элитных тусовках Москвы можно увидеть по-прежнему стройного голубоглазого блондина. Очень редко – в смокинге. Он прекрасно держится и, если надо, говорит по-английски без акцента, но по-прежнему заикаясь. Точно так же, как в Голливуде, его многие похлопывают его по плечам – его здесь все знают и любят. И оттуда, где он находится, всегда доносятся взрывы смеха – так рассказывать анекдоты дано немногим. Дамы по-прежнему живо интересуются блондином.
Только Витька уже не блондин – он седой.
2. Из интервью Виктора Иванова радиостанции "Эхо Москвы" в программе "Без дураков"
С. КОРЗУН: Автомобильные любимые трюки, или какие-то другие? Потому что вообще-то трюков достаточно много, там и связанные с летающей техникой, и со взрывами, и с падениями, просто какие любимые?
В. ИВАНОВ: Как-то так получилось, что последнее время все больше автомобильные. Но мы в принципе делаем все, все, что нужно делать по этому департаменту, но это мне и поближе и поинтереснее.
С. КОРЗУН: Прочем какую-то легенду, что Вы были… Нет, ну, что вы гонщиком были, это точно совершенно. Гонялись по молодости и вполне себе профессионально, и в гонках и в роллийных…
В. ИВАНОВ: Нет, я на кольце выступал, на формулах. Но так уж прямо сказать, что где-то я достиг что-то. Потому что этим нужно было заниматься, отдавая все время и все деньги. А я еще делал… кино...
С. КОРЗУН: … А еще ходят легенды, что будто бы разбились на автогонках, и после этого собрали еле-еле по частям, заново учились ходить, и именно после этого пошли в каскадеры.
В. ИВАНОВ: … Но это не имеет отношения к трюкам никакого. Это был чистый инцидент на соревнованиях.
… Ну, как бы после этого стал выбор, что, либо продолжать еще и то и другое. Но я уже к тому времени был так загружен на трюках, что как-то выбрал это. Оно мне было и интересней, потому что все время нужно было другое и придумывать, и исполнять, и ну мне это как-то поближе по творчеству, и по окружению...
С. КОРЗУН: Ага, говорят, 150 фильмов или около того с Вашим участием вышло в советские времена только здесь.
В. ИВАНОВ: Я думаю больше, но я уже их сейчас даже и не считаю...
… Это какое-то сейчас есть, я не знаю, поветрие, что люди любят ах листаться, у меня 100, у меня 200... А разница-то какая? Потому что запоминаются ну 2-3, ну, 10. А количество, если это имеет какое-то отношение к профессии, то, наверное, да, потому что вон автомобилей сколько у нас делают миллионов, а толку то от этого?
С. КОРЗУН: А какой Вам наиболее запомнился? Зрители, наверное, сами скажут об этом. Из трюков, которые делали?
В. ИВАНОВ: Из трюков. Ну, как-то они делятся на группы, где где-то что-то пошло неправильно не по твоей вине. Где-то что-то от тебя что-то зависело. А где просто по стечению каких-то обстоятельств, которые не при каком просчете не допускались. А они произошли. Но самое неприятное, это где от тебя не зависит. Ты просто мясо, с которым что-то происходит. Вот это самое…
С. КОРЗУН: Повезет, не повезет. Там, где не можешь сам поучаствовать.
В. ИВАНОВ: Ну, которые неуправляемые какие-то, или там кто-то не на ту кнопку нажал, или отдал неправильную команду, а ты оказался в плохом каком-то месте.
С. КОРЗУН: Небезызвестный нашим слушателям, в том числе, Юрий Гейко помнит несколько историй и для нас рассказал из вашей жизни, а Вы подтвердите, легенда это. Это Гейко для повышения собственного авторитета, либо это на самом деле было.
ЮРИЙ ГЕЙКО: Когда он уехал в Штаты, работал на топливозаправках, по-моему, гонял тяжелые фуры, прежде, чем добраться до Лос-Анджелеса, до Голливуда. По вечерам появлялся в тусовках в лос-анджелесских, голливудских, пытался знакомиться с ведущими продюсерами. Ну, люди заинтересовывались, конечно, американцы. Это был пик интереса к Советскому Союзу, который приоткрылся перестройкой своей. И когда Витя был очень хорошо одет, по-моему, он даже был в смокинге с бабочкой, иногда по крайней мере, и когда его спрашивали о том, каким видом бизнеса он занимается, Витя так поглаживая манжеты гордо говорил, сильно заикаясь: нефтяным бизнесом занимаюсь. А работал он тогда на топливной заправке.
В. ИВАНОВ: Ну, отчасти оно так, потому что у меня там по приезду какие-то были иллюзии, которые быстро очень развенчались. Я думал, приеду, вроде как за профессию мне краснеть не приходится, и там познакомлюсь, покажу пленочки. И оно все как-то наладится. Но оказалось это все труднее и длиннее. Потому что там документы все, и плюс ну не ждут никого, чтобы с объятиями принять. И я там отрезок времени, потому что ну как надо платить за квартиру, за все, действительно где-то работал на заправке. Но, правда, отработал неделю или две. Потому что это было против всех моих принципов.
С. КОРЗУН: Т.е. этот нефтяной бизнес не принес особо ни богатства, ни славы.
В. ИВАНОВ: Ну, да, просто по-английски, обыграть можно было двояко. Они спрашивали: где ты работаешь? Я говорил: не на заправке, конечно, я говорил – оил бизнес. Ну, а там уже сами догадывайтесь. Ну, они смотрели: видно, парень, типа, при деле.
С. КОРЗУН: … Чего вдруг, это 90-й или 91й год рванули отсюда? …
В. ИВАНОВ: … Ну, я-то как раз и поехал, чтобы что-то построить другое и получше, потому что здесь я вроде как поработал и все познал. Мне как-то хотелось пошире горизонт сделать и плюс в то время здесь киноиндустрия скончалась практически.
С. КОРЗУН: Ну, да, в кому впала.
В. ИВАНОВ: А так как другого я ничего не способен делать, и как-то у меня все так было, и конкретно по Голливуду задумки, и вообще про страну США. И как-то так получилось, что мне подарили на день рождения приглашение. Мой дружок. И я поехал сначала там пробыл 3 месяца: как бы погостил, осмотрелся. И уже потом на следующий год уже приезжал типа остолбится.
С. КОРЗУН: Еще историю рассказывают, что то ли таможенник, то ли пограничник, когда Вы проходили этот контроль, сказал: не Вы ли там в каком-то фильме в какой-то сцене?
В. ИВАНОВ: Это быль. Это впервые когда я прилетел в Штаты, в то время еще не было прямого рейса в Калифорнию Лос-Анджелес, а нужно было лететь до Нью-Йорка и там пересаживаться. И я иду мимо пограничника, и он посмотрел документы, потом на меня и говорит: я тебя знаю - ты каскадер русский.
Я так думаю: скупая мужская слеза. Вот уже тут знают прямо. А оказалось, что мы за год или за полгода до этого ездили во Францию на всемирный какой-то фестиваль каскадеров, и об этом был документальный фильм. И он только что прошел по Дискавери. Ну, т.е. прямо я попал. И он пригласил всех своих дружков. Они меня потрогали. Но я тут же - фотографии у меня всегда при себе в папочке - все показал. Они, ого-го. И пропустили меня. А я пошел, чтобы взять транзитный, потому что мне его заказывали друзья. И я спрашиваю свою фамилию Иванов, или Айванов. Она говорит: нет, тут ничего нету. Я уже, конечно, расстроился. Позвонить я не знаю как. И потом она чего-то у меня в документах смотрит и говорит: а вот что это - Петрович? Я говорю: это типа по папе. Она пробила по компьютеру, они заказала на Петровича. И у меня вторая мужская слеза. Я уж думаю, ну, как-то в правильную страну попал. А потом так и покатилось.
С. КОРЗУН: ….А папа-то чем занимался? Тоже трюками? Автомобилист?
В. ИВАНОВ: Нет, он был преподаватель академии Фрунзе, историк. Ну, на войне был танкист, а потом уже по образованию, и он был какой-то там начальник кафедры или что-то. А мама врач была, так что я какой-то гадкий утенок.
… Меня всегда интересовало ходить по краешку во многих смыслах. Но вот и получилось так, что я нашел эту профессию, где тебе еще за это и платят денежки.
С. КОРЗУН: … Ну, наверное, про тот самый случай, с которого я хотел начать, о том, как не повезло. Там, где от Вас, судя по всему, ничего Не зависело,на самом деле...
Ю. ГЕЙКО: Витя Иванов, он уникальный в кубе, с Витей мы познакомились 29 лет назад. С Виктором Петровичем, как его сейчас многие называют. И познакомились мы с ним на картине "Похищение века". Витя делал все самые сложные трюки, начиная от автомобильных проездов, совсем не сложных заносов, разворотов, до наисложнейших вертолетных. И я хорошо помню, как был вертолетный трюк, когда ему пришлось болтаться ну как бы он не успевал добежать до вертолета, и он зацепился за специальную штангу под ним сделанную для этого. И когда все это происходило, мы просто смотрели снизу. Вертолет взмыл на 300 метров. Виктор был в таком кожаном облегающем комбинезоне. Потом что-то люди стали по рации чего-то там кричать. Потом, когда вертолет опустился, оказалось, что вертолет взмыл на полсекунды раньше, чем надо было, чтобы Виктор успел пристегнуться специальным карабином, страховкой к этой перекладине. И он висел на чистых мускулах, на голых руках, безо всякой страховки. По сути дела, когда вертолет опустился, Виктор был без сознания. Никак не хотел разжимать руки, потому что не приходил в себя, и комбинезон даже пришлось разрезать.
С. КОРЗУН: Истинная история? Страшно было? Прощались с жизнью?
В. ИВАНОВ: Я устал уже от этой истории. Потому что меня ее спрашивают все уже в троллейбусах. Ну, это быль…
Юра, к сожалению, объединил два проекта. Потому что тот, в котором мы с ним были, и на вертолете я-то лазил тоже там. Но правда, по лестнице спускался в открытый кабриолет. А то, что описывает Юра, это было на картине "Шла собака по роялю", где действительно мы договорились с летчиком, что он оторвет меня метров на 20 и опустит. И карабин у меня был. Но как-то думаю, договоренность у нас есть, поэтому я не пристегнулся по глупости. И поэтому, когда стал подниматься, я еще доигрывал на камеру. Ну, чтобы видно было, что это не привешенное чучело. Я там чего-то дрыгался, как-то подтягивался. А потом вниз когда взглянул: там уже было не 20 метров.
И поэтому я уже так потихоньку уже повисел. Попробовал подтянуться, чтобы лечь на нее. Но сил уже не было. Ну, он мне и дал экскурсию обзорную по Ковровской области. И потом, когда уже на посадке, ну были какие-то такие предательские мыслишки, потому что думаю, ну где-то если будет там до 10 метров... уже сил нету. Но потом какая-то злость, что я думаю, ну, как-то наказать же я его должен за это. И поэтому дотерпел. А отрывали там действительно, потому что…
… Ну, вот это один из неприятнейших моментов, где ты не влияешь на ситуацию.
С. КОРЗУН: … Здесь, кстати, к вопросикам с сайта обращусь. Студент Павел из Сергеева Посада, Россия. "Часто смотришь фильмы и удивляешься, насколько сложны современные каскадерские трюки. Желаю успеха всему каскадерскому цеху и берегите себя. Два вопроса. Как часто сами актеры выполняют сложные трюки?" Ну, в общем, вопрос такой, да.
В. ИВАНОВ: Ну, я сторонник, и приветствую, чтобы до какого-то допустимого предела, они делали самостоятельно. Ну, за исключением, пожалуй, автомобильных, потому что там, как правило, на экране это не требуется. Потому что там стекла, и ты не видишь, кто там сидит. А вот какие-то вещи с драками, с прыжками, с падениями, и где требуются какие-то специальные способности - я всегда приветствую, если стараются люди самостоятельно все сделать. И помогаю им тренировками, или страхую их до предела, чтобы они могли с комфортом и аккуратно все сделать. И многие ребята, особенно поколение молодое, Куценко Гоша, Петренко Игорь, они стараются все сами делать. И им за это хвала и честь.
С. КОРЗУН: И второй вопрос от Павла из Сергеева Посада. Немного мрачный, как он сам говорит: "Как часто погибают эти бесстрашные рыцари без страха и упрека?" Это о каскадерах.
В. ИВАНОВ: Эта статистика нам в плюс, я просто думаю, что в других профессиях больше это происходит. К сожалению, это происходит, но если в процентном отношении, это не предмет даже для разговора. Потому что, ну - да: происходят несчастные случаи. И трагичные очень. Но они происходят и на тротуарах и на улицах. Так что говорить об этом, что мы где-то ходим по краешку. Если кто-то ходит, то я считаю, что ему надо менять профессию. Потому что я всегда за то чтобы люди возвращались домой с работы.
С. КОРЗУН: … А что страшнее для Вас, думали же, наверное, или не думали? Убиться или покалечиться?
В. ИВАНОВ: Покалечиться, скорее. Ну, оно же не предсказуемо, если бы мы это знали. Уж если это произойдет, то лучше, чтобы просто какое-то затемнение, вспышка, или как это называется.
С. КОРЗУН: Фаталист Вы по жизни?
В. ИВАНОВ: В принципе, скорее всего, что да. Потому что стараюсь не подталкивать ситуацию. Я как бы помогаю, если это нужно, чтобы она шла в правильном направлении. Но вот чтобы просто идти наперекор стихии - нет. Я скорее подстроюсь под правильную волну.
С. КОРЗУН: Говорят, что трюки настоящие готовятся долго и тщательно. Но все равно, наверное, стопроцентной уверенности в том, что это сработает, наверное, нет, в таких сложных вещах. Вот с какой уверенностью Вы готовы исполнить трюк, или дать своим каскадерам исполнить трюк, который Вы ставите. Есть какой-то расчет, или это шестое чувство говорит, что можно?
В. ИВАНОВ: Нет, основное сначала придумать, чтобы это было: а) интересно, б) зрелищно. Потом, чтобы оно было аккуратно все, и чтобы у продюсеров не повыпадали волосы. И поэтому ты на компромиссах придумываешь, и приносишь это режиссеру или продюсерам. И те говорят: ой, да, да, да. И ты начинаешь уже придумывать, как это исполнить. Потому что все трюки ну практически сделаны еще до 20-х годов. Сейчас их уже просто они обрастают всякими штучками. И ты как бы наполняешь и усложняешь, но в принципе, если Вы посмотрите старинные фильмы, где люди творили ну вообще, т.е. никогда еще не было там никаких не тросиков, ни защит. И поэтому основная штука, это придумать. А уже как это довести до экрана, это другая работа. Она очень кропотливая, ответственная. К сожалению, не всегда люди, от которых зависит эта подготовка, понимают, насколько это важно, чтобы я пришел на площадку готовым. А не : "Давайте-ка мы попробуем, отойдите все …"
С. КОРЗУН: За линию безопасности. Да. А вот, допустим, Вы работаете в картине, а режиссер говорит: хочу еще такой трюк. Вы делаете подсчет и говорите: 50 000 долларов…
В. ИВАНОВ: Нет, это нет…
С. КОРЗУН: Он говорит: слушай, Мужик, 25 есть, вот давай, делай.
В. ИВАНОВ: Тут завышены, конечно, цены. Нет их.
С. КОРЗУН: Таких вообще нету?
В. ИВАНОВ: Хотя я бы не против.
... Как правило, это происходит не на площадке, а заранее. Когда идет вся подготовка еще на сценарном этапе, где нужно это прописать, все просчитать и как бы принимается уже окончательное решение. Но случается так, что в процессе съемок меняется история, и уже приходится подстраиваться под происшедшее. Что уже машины этой нету. Потому что ее нету. Поэтому это всегда, чем и интересна эта профессия, у тебя не бывает двух одинаковых дней. Потому что утром это уже все другое, и тебе нужно сломать голову и себе и окружающим, чтобы это произошло. Но это всегда интересно, потому что это вот надо.
С. КОРЗУН: … Вообще эта профессия не особо массовая. Я зашел тут на сайт ассоциации каскадеров, посмотрел, так примерно прикинул. Ну, 150-200 человек, наверное. Почему так мало? Предложение спросом определяется? Мало снимают или что?
В. ИВАНОВ: Ну, и это, в общем-то, многовато. Потому что если так, наверное, посчитать, кто все время трудится и зарабатывает на жизнь, будет еще поменьше их, наверное. Потому что люди некоторые где-то работают еще, и это их приработок. А в Голливуде где-то около 2000. Но это не обязательно, что все трудятся, и это их единственный заработок.
С. КОРЗУН: А для Вас это главный заработок в жизни?
В. ИВАНОВ: Да. У меня другого, к сожалению, нет.
С. КОРЗУН: А чего хотелось бы? Свечной заводик? Ресторанчик? Конюшню там Формулы-1.
В. ИВАНОВ: Ну, чтобы не зависеть от прихоти и капризов. Чтобы капало, капало. Но, видимо, у меня склад или характер другой, что не получается у меня так какая-то…
С. КОРЗУН: Виктор Матизен, кинокритик о том, зачем нужны каскадеры.
ВИКТОР МАТИЗЕН: Мне кажется, что профессия каскадеров чрезвычайно важна для кино, и вероятно будет оставаться такой в течение достаточно долгого времени. Приключенческое кино экншна в принципе не могут обойтись без живых каскадеров, потому что их исполнение гораздо более эффектно, чем те же самые трюки, нарисованные на компьютере. Люди каскадерской профессии всегда вызывают особое восхищение. Потому что это люди не первого плана, это настоящие труженики экрана. Это люди, которые не маячат везде в масс медиа, но которые выполняют основную работу за актеров. Потому что актер в принципе он не должен выполнять особо опасные трюки. Это делают специально профессионалов.
С. КОРЗУН: А Вы как раз считаете, что актеры должны большинство делать трюков.
В. ИВАНОВ: Ну, там где видно, где это необходимо. Потому что дублировать - это не простая работа. И внешнее какое-то соответствие, плюс какая-то пластика. Но мы дублируем где-то, наверное, процентов на 90 людей, или страхуем их на 130%, чтобы его уже так привязать, что если он даже захочет, то не сможет упасть.
С. КОРЗУН: Читал про какую-то историю. По-моему, Вы были постановщиком, а сын исполнителем трюков. О машине с двумя рулями. Когда герой вроде как якобы держится за баранку. Уникальный трюк что ли? С двумя рулями больше не делают? Или Вы говорили, что все придумано уже раньше было.
В. ИВАНОВ: Нет, ну, это делалось. Это не прямо уж такая придумка! Наша профессия, она очень зависит от операторского мастерства. Потому что ты можешь там что-то вытворять на грани, а на экране этого не будет. Поэтому мы построили такую машину. У нас какая-то была погоня, и хотелось ее сделать приближенной к натуральной, потому что всегдашняя проблема вот этих погонь, что машины наши трюковые несутся там, где надо, и на приличных скоростях. А потом актера сажают в машину, ставят ее на площадку, и она на прицепе ездит на 30.
С. КОРЗУН: Актер сыграть не может, потому что он ускорений этих не испытывает.
В. ИВАНОВ: И его мимо медленно обгоняют троллейбусы, старушки.. Как-то теряешь вот это напряжение сразу. Поэтому в Голливуде придумали машины. Ею управляет каскадер, но сидит рядом актер. И она едет действительно 100, а не 30. И поэтому у него и другие глаза. Вот как были у Ефремова, когда Мартин ехал там под неприятные вещи, а к Мише, потому что он не управлял машиной в принципе. Потому что у него руль был просто приклеен. И вот поэтому у него глаза были очень правдивые. Это важно.
С. КОРЗУН: … Теперь-то уж навечно в России?
В. ИВАНОВ: Ну, я так как-то сначала приехал поработать, был проект хороший, потом второй, потом третий, и как-то так все затянуло. Но я не забываю, что у меня там все то же, и друзья, и что-то еще. Поэтому я при любой возможности стараюсь... Ну, вот сейчас туда полетим обратно, и поработать там, и напомнить о себе. Эта страна и именно этот штат как-то мне лег по душе. Я чувствую себя там не в гостях, а дома.
С. КОРЗУН: А английский освоили легко, или здесь знали?
В. ИВАНОВ: Ну, я знал так на уровне попить и да. Ну, как-то там так у меня пошло. И там были просто такие отрезки времени, что я по три месяца вообще по-русски не говорил. И это способствует, что ты не отвлекаешься все время на два языка. Как-то я так безболезненно прошел это, и еще плюс потом - грамматику. Но я не занимался специально. Потом сценарий написал на английском. Ну, как-то так у меня с этим нету проблем в принципе.
С. КОРЗУН: И что и деньги сейчас на кино есть? И кризис не особо ударил? А где, кстати, больше ударил? В России или в Голливуде?
В. ИВАНОВ: В Голливуде, по-моему, у них с деньгами не ударило особое. Их там как бы немножко тормознула эта угроза актерской забастовки. Потому что у них там профсоюз очень влиятельный. Но, по-моему, все утряслось. А тут по традиции утрясается как-то все в каких-то гипертрофированных формах. Позакрывалось много проектов. Но вот сейчас, я смотрю, уже какие-то стали звонки, и что-то зашевелилось. Ну, т.е. поначалу прогнозы были страшненькие. Но, по-моему, так потихоньку. Ну, оно, конечно, будет поменьше. В смысле и по затратам. Потому что некоторые действительно были завышены просто. Но я думаю, что все будет налажено.
С. КОРЗУН: …Чего Вам пожелать то? Вы фаталист. Поэтому чего? Удачи Вам пожелать? Вроде как и… А чего Вы любите, когда Вам желают?
В. ИВАНОВ: Удачи. Наверное, потому что остальное…
С. КОРЗУН: Все равно удачи. Не лишнее. Можно быть фаталистом, но удача не лишняя.